Пост мовою оригіналу.
Это будет очень тяжелый пост с точки зрения человечности и морали. І це довгочитанка, готуйтеся.
Повідомляє Публікація із посиланням на marik.co.ua
Правильно ли менять Цемаха на Сенцова и моряков? Правильно ли вообще менять пленных? Человечно ли не менять? Попробуем разобраться.
С одной стороны, когда тебе в глаза смотрят мамы пленных, и им глубоко плевать на политику, путина, войну и прочее – у них есть только одно желание – вернуть себе ребенка. С другой стороны на весах возвращение ключевого свидетеля по делу Боинга, развал дела в суде, снятие с россии санкций, ее усиление и появление возможности полномасштабного вторжения и гибели и плена уже сотен тысяч украинцев. Тоже чьих-то детей, отцов и мужей.
Но это будет потом. А, ведь, может, и не будет. Может, завтра вообще прилетят инопланетяне, убьют всех плохих дядей и на земле наступит мир. А вот мамы пленных смотрят в глаза нам всем прямо сейчас.
Люди стали объединяться в государства ради общей коллективной безопасности. Где когда на весах – жизнь одного индивида, или выживание всего общества, всегда выбирают второе.
Конечно, тут нужен баланс. Некоторые государства, типа рф настолько заигрались в эту формулу, что жизнь индивида там обесценилась в ноль и так тоже неверно.
Что ценее? Чтобы выстроить эту шкалу, мне придется напрячь свой цинизм до предела. С точки возрастания ценности, это где-то так: материальные и нематериальные ценности, жизнь силовиков, жизнь ребенка, жизнь обычного гражданина, жизни группы граждан, полномасштабная война, потеря целостности страны, существование страны и нации. Тут есть ещё о чем спорить и куда масштабировать, но для целей этого поста достаточно.
Совершенно очевидно, что обменивая жизнь группы людей на весьма вероятную полномасштабную войну с риском полной потери страны мы делаем глупость.
Кроме того, политика обмена пленными ведет к тому, что у тебя начинают захватывать пленных – не случайно во время боя, а целенаправленно, организовывая налеты именно с этой целью. Нельзя выкупать пленных любой ценой. Это больно, это ужасно, но это приводит только к тому, что наших ребят в плену становится просто больше. Не говоря уже о таком ньюансе, что противнику ценны только отдельные его люди – те, кто знает что-то важное, и на остальных ему плевать, а нам важен каждый наш человек.
Отрицательная мотивация. Это давно поняли там, где проблема пленных и их обмена давно известна – в Израиле. Тут меня могут спросить – а как же самый известный у нас обмен солдата Гилада Шалита на сотни палестинских бандитов? Как всегда в таких случаях, чтобы понять происходившее там, надо знать, кто что делал, где, как и почему.
Так вот. Во-первых многие в Израиле были против обмена, особенно учитывая то, что этот “герой” просто уснул на посту, почему и попал в плен, а вот его товарищей, сон которых он охранял просто убили. Но это не важно. Важно, говорили противники обмена, что вы спасаете одного, а приведет это к гибели сотен – и оказались правы. Конечно экзальтированные деятели искусств трясли ресницами, охали и ахали и рассказывали, как, наконец, они будут хорошо спать, зная “что наш мальчик дома”. А через некоторое время сотни семей, потерявшие родных вследствие действий выпущенных террористов, уже никогда не смогли спать спокойно. Не говоря уже про тех, кто пострадал ранее, за что бандитов и посадали в своё время. Во-вторых. Знаете, если бы моего сына убил выпущенный в обмен террорист, я бы доказал, что так делать нельзя и пришил бы и самого обмененного и его деятельного папу. Но тогда израильские СМИ, по которым бегал папа Гилада, устроили форменную травлю и истерию. И между правильным поступком и давлением СМИ плюс популярность бонусом, премьер Нетаньяху выбрал второе. Кстати, у нас сейчас тоже флюгерные журналисты толпой и сталкиваясь лбами бросились поддерживать единственноправильнорешениепрезидента.
Ок, скажете вы. что же делать? Есть два пути, которые могут принести пользу всей стране – это силовой и дипломатический. Чтобы прибегнуть к первому надо иметь сильные ССО и сильную же армию. Первые должны провести успешную операцию по изьятию пленных у противника, вторые – выдержать конвульсии раздраженного мстительного зверя, отбить и отбить так, чтобы оно затихло. Тут можно возразить что будут жертвы. Да. Как и в любой другой военной операции. Но мы при этом не отдаем свои козыри, ценных пленных – таких, что при одной только мысли о том, что они могут рассказать в суде, противник теряет сон, мы не провоцируем захват новых пленных, мы подталкиваем отдать остальных добровольно, без позора и, в дальней перспективе, выигрываем за счет, в нашем случае, показаний свидетеля в суде и еще большего давления на нашего противника. Так делал Израиль, так делали США, хоть и чаще в фильмах, чем в реалиях.
Но силовой вариант нам пока, видимо, недоступен – ну точно не с таким Президентом.
И нам остается второй путь – дипломатический. Поскольку по всем конвенциям, судам и трибуналам наши люди удерживаются рф незаконно, использовать это как инструмент, как биту, которой надо пиздячить врага при любом удобном случае.
– А как же мамы пленных? – Спросите вы.
– А как же мамы погибших? – Спрошу я вас. – У этих хоть надежда есть. А как же мамы тех, кто погибнет в результате обмена? Их вы готовы сбросить со счетов, или готовы прийти потом и спросить, как они относятся к таким обменам? А как же дети, совсем еще маленькие дети, погибшие в Боинге? Или я сейчас услышу вот это мерзеннейшее “Они уже все равно погибли…”?!!!
Да, это тяжелый с точки зрения морали и совести выбор. Очень тяжелый. А кто лучше может чувствовать моральность и совесть, чем митець? И кто имеет большее моральное право рассуждать об этом, чем митець, который сам находится в плену? Вот что написал нам всем ещё три года назад, совершенно невероятный Человек и Гражданин Олег Сенцов: “Т̤р̤е̤т̤и̤й̤̤ ̤г̤о̤д̤ ̤я̤ ̤с̤и̤ж̤у̤ ̤в̤ ̤р̤о̤с̤с̤и̤й̤̤с̤к̤о̤й̤̤ ̤т̤ю̤р̤ь̤м̤е̤.̤ ̤Т̤р̤е̤т̤и̤й̤̤ ̤г̤о̤д̤ ̤п̤р̤о̤т̤и̤в̤ ̤м̤о̤е̤й̤̤ ̤с̤т̤р̤а̤н̤ы̤ ̤в̤е̤д̤у̤т̤ ̤в̤о̤й̤̤н̤у̤.̤ ̤В̤р̤а̤г̤ ̤в̤о̤ю̤е̤т̤ ̤п̤о̤д̤л̤о̤,̤ ̤и̤с̤п̤о̤д̤т̤и̤ш̤к̤а̤,̤ ̤д̤е̤л̤а̤я̤ ̤в̤и̤д̤,̤ ̤ч̤т̤о̤ ̤о̤н̤ ̤т̤у̤т̤ ̤н̤и̤ ̤п̤р̤и̤ ̤ч̤е̤м̤.̤ ̤.̤.̤.̤ ̤Н̤а̤с̤ ̤м̤н̤о̤г̤о̤ ̤в̤ ̤п̤л̤е̤н̤у̤ ̤в̤ ̤Р̤о̤с̤с̤и̤и̤ ̤и̤ ̤е̤щ̤е̤ ̤б̤о̤л̤е̤е̤ ̤н̤а̤ ̤Д̤о̤н̤б̤а̤с̤с̤е̤.̤ ̤К̤о̤г̤о̤-̤т̤о̤ ̤у̤ж̤е̤ ̤о̤с̤в̤о̤б̤о̤д̤и̤л̤и̤,̤ ̤д̤р̤у̤г̤и̤е̤ ̤ж̤д̤у̤т̤ ̤и̤ ̤н̤а̤д̤е̤ю̤т̤с̤я̤.̤ ̤У̤ ̤к̤а̤ж̤д̤о̤г̤о̤ ̤с̤в̤о̤я̤ ̤и̤с̤т̤о̤р̤и̤я̤ ̤и̤ ̤у̤с̤л̤о̤в̤и̤я̤ ̤с̤о̤д̤е̤р̤ж̤а̤н̤и̤я̤.̤ ̤.̤.̤.̤ ̤͟Н͟е͟ ͟н͟а͟д͟о͟ ͟н͟а͟с͟ ͟в͟ы͟т͟а͟с͟к͟и͟в͟а͟т͟ь͟ ͟л͟ю͟б͟о͟й͟͟ ͟ц͟е͟н͟о͟й͟͟ ͟-͟ ͟п͟о͟б͟е͟д͟а͟ ͟о͟т͟ ͟э͟т͟о͟г͟о͟ ͟н͟е͟ ͟п͟р͟и͟б͟л͟и͟з͟и͟т͟с͟я͟.͟͟ И͟с͟п͟о͟л͟ь͟з͟о͟в͟а͟т͟ь͟ ͟н͟а͟с͟ ͟к͟а͟к͟ ͟о͟р͟у͟ж͟и͟е͟ ͟п͟р͟о͟т͟и͟в͟ ͟в͟р͟а͟г͟а͟ ͟-͟ ͟д͟а͟.͟ ͟З͟н͟а͟й͟͟т͟е͟,͟ ͟ч͟т͟о͟ ͟м͟ы͟ ͟н͟е͟ ͟с͟л͟а͟б͟о͟е͟ ͟в͟а͟ш͟е͟ ͟м͟е͟с͟т͟о͟.͟Е̤с̤л̤и̤ ̤н̤а̤м̤ ̤с̤у̤ж̤д̤е̤н̤о̤ ̤с̤т̤а̤т̤ь̤ ̤г̤в̤о̤з̤д̤я̤м̤и̤ ̤в̤ ̤к̤р̤ы̤ш̤к̤у̤ ̤г̤р̤о̤б̤а̤ ̤т̤и̤р̤а̤н̤а̤,̤ ̤т̤о̤ ̤я̤ ̤х̤о̤т̤е̤л̤ ̤б̤ы̤ ̤б̤ы̤т̤ь̤ ̤т̤а̤к̤и̤м̤ ̤г̤в̤о̤з̤д̤е̤м̤.̤ ̤П̤р̤о̤с̤т̤о̤ ̤з̤н̤а̤й̤̤т̤е̤,̤ ̤ч̤т̤о̤ ̤э̤т̤о̤т̤ ̤г̤в̤о̤з̤д̤ь̤ ̤н̤е̤ ̤с̤о̤г̤н̤е̤т̤с̤я̤.̤” Я рекомендую вам найти полный текст этого письма и прочесть, если вы его пропустили, оно не сильно длинное.
И если бы у нашего Президента были яйца, если бы он не делал всё только для того, чтобы ему хлопали массы люмпен-пролетариата, как он привык ещё с Квартала, а думал о стране, то он мог бы выбрать правильный вариант, а не популисткий. Жаль, что это не так.
Впрочем, я давно говорил и продолжаю быть в этом уверенным – основная задача ЗеПрезидента – выполнять условия договора между Коломойским и путиным в области снятия с россии всех санкций. И пока, как видите, он отлично справляется.
